Звонок из Стэнфорда: Как подготовиться к поступлению на курс МВА

Я сидел у телефона и ждал звонка. В Стэнфордской школе бизнеса принято лично сообщать будущим студентам о том, что их ждут на кампусе. Говорят, директор приемной комиссии набирает номера счастливчиков почти двое суток, не делая перерывов на сон. На интернет-форумах, посвященных МВА, можно в реальном времени видеть, как появляются записи типа I just got the call – going to Stanford!! Wowoowowo!!!! Вместе с другими абитуриентами я следил за записями, не отрываясь: Япония, Индия, Вьетнам, Израиль, Германия — долгожданные звонки раздавались во всех уголках планеты.

К концу первого дня я запретил себе заглядывать на форумы, пытался подавить нервозность и сосредоточиться на работе. Это было невозможно. К исходу второго дня, так и не дождавшись звонка, за 30 минут до официального объявления результатов я начал готовиться к поражению. Помню, сказал себе: в моей жизни это, наверное, первый случай, когда я выложился на 100% и не достиг результата...

О поступлении на МВА я начал думать, учась на экономфаке МГУ. Желание получить степень в бизнес-школе сформировалось еще на первых курсах, и мне было приятно иметь в чем-то абстрактную, но глобальную мысль — этакий помысел, ни к чему не обязывающий, но доказывающий смелость и широту моих устремлений. Иными словами, это был план «на потом» — до 2004 года.

К лету 2004 я уже имел бизнес. Это был ресторан — там транслировались футбольные матчи, смотреть которые приходили толпы фанатов. Я выбирал, что делать дальше. С одной стороны, хотелось создать новую компанию. С другой — осуществить мечту о МВА. Помучившись пару месяцев, я основал компанию, которая стала оказывать бухгалтерские услуги на аутсорсинге. В августе я нанял сотрудников и подписал первого клиента.

Тогда же я наткнулся на рекламу центра подготовки к МВА и решил сходить на день открытых дверей. Приехал «посидеть-послушать», но вышел в шоке — я был бесконечно далек от поступления в бизнес-школу. Дело в том, что в свои 27 лет я почувствовал себя старым: согласно тому, что я услышал, это был средний возраст уже поступивших студентов. А я даже не начал учить английский! Кроме того, все, кто хоть отдаленно напоминал людей, поступающих в бизнес-школы, были не похожи на меня. Они работали в иностранных компаниях, жили подолгу за границей, общались с другими обладателями МВА. А я впервые услышал, что надо сдавать тест GMAT.

Я задумался. Ход моих мыслей был примерно такой: если я сейчас начинаю вспоминать английский, мне нужен год усиленной подготовки, чтобы сдать тесты (потребовалось полтора). Мне нужны еще полгода, чтобы сделать все остальное — эссе, рекомендации — и подготовить пакет документов (ушел почти год). Но самое страшное было не это: я чувствовал, что я не из этого мира — у меня нет друзей с МВА, готовых дать рекомендацию, нет рекомендателей, разговаривающих на английском. Хуже того — я вообще затруднялся сказать, кто мой супервайзер, который должен был писать мне рекомендацию. Я предприниматель, строящий свой бизнес… Но также я понял еще одну вещь — что очень хочу в бизнес-школу.

Я верю в действенное средство достижения успеха — решать только те задачи, которые очень сильно мотивируют. В моем случае такой задачей было поступить в самую лучшую бизнес-школу мира. Сходив на презентацию Стэнфорда и послушав, как о школе говорят специалисты, я решил — она, видимо, самая лучшая. Стоило только себе представить, что смогу сказать: «Я студент Стэнфордской школы бизнеса», как мне хотелось заниматься еще и еще. Позднее, чтобы заставить себя готовиться к GMAT по 12-14 часов в день, я ставил картинку Стэнфордского кампуса себе на стол. Сама школа стала для меня сильнейшим мотиватором.

Проблему эссе я решал следующим образом: общался с обладателями МВА и собирал информацию. Внимательно изучив вопросы, которые задает школа, я составил свой список вопросов к выпускникам и проводил эти интервью постоянно. Потом приехал в Калифорнию, на кампус школы, и опросил каждого, кто был готов со мной встретиться.

Разговаривал в основном с русскими: по-английски говорил еще плохо, недостаточно для полноценного общения. Люди оказались на удивление отзывчивыми — несмотря на запредельную занятость, каждый был готов уделить мне полчаса. За эти два дня я перезнакомился с основной массой студентов и проживающих в округе русскоговорящих выпускников. Когда надо было улетать в Лос-Анджелес, они позвали меня на вечеринку, которая проводилась на берегу океана, в известном местечке под названием «Залив полумесяца». Пришлось срочно сдавать билеты, менять дальнейшую программу — но я не пожалел, вечеринка удалась. Мы пили вино, делали барбекю на берегу и общались на огромное число тем. Собрались очень интересные люди, и я узнал столько нового о Стэнфорде за один вечер, сколько и не мог рассчитывать. Оглядываясь назад, я понимаю, что именно в этот вечер Стэнфорд окончательно стал «моим».

С самого начала я понимал, что эссе — ключ к поступлению. Нужно было доказать приемной комиссии, что я необычный и очень способный человек со «стэнфордским профайлом». Сделать это можно было только в эссе — ни GMAT, ни чем-то другим этого не покажешь. Главный источник понимания того, что такое профайл, — люди, этим профайлом обладающие: выпускники и студенты. Систематизировав ответы из интервью, я составил для себя базу, которую использовал, чтобы рассказать школе о себе. Мне надо было понять систему, в которую уложить свою историю, найти в себе «стэнфордский профайл». То есть придумать выигрышный формат и выбрать правильный угол зрения на себя. Верно расставить акценты и рассказать это приемной комиссии понятным языком. Требовалось быть оригинальным, но самое главное — искренним, человечным, настоящим. Это самое тяжелое — сохраняя искренность и оставаясь самим собой, написать конкурентный пакет эссе. Но без этого в Стэнфорд было не поступить.

С рекомендациями все оказалось проще. Во-первых, они не нужны на английском. Их можно писать по-русски и переводить. Во-вторых, наличие громких имен не важно. Поэтому я сделал эссе своим главным аргументом и придумал стратегию его создания. Сначала я писал эссе в школу, которая стояла в самом низу списка моих приоритетов. Потом я написал эссе для второй в своем списке школы, а в самом конце написал эссе в Стэнфорд.

В результате мое  главное эссе получилось сильным. Я придал ему формат дневника, набора коротких записей о самых важных событиях в моей жизни. Все по Станиславскому: набор событий, сквозное действие. Я долго искал основную идею, генеральную линию. В результате, как и добрая половина поступающих, я писал о свободе. Так получилось, что я отвечал на извечный стэнфордский вопрос What matters to you most and why? Жду не дождусь, когда мой сын подрастет и я дам ему прочитать.

Последним испытанием было интервью. Я готовился к нему три дня. Составил список из нескольких десятков возможных вопросов и нанял репетитора для ролевой игры. Сделал таблицу, которая представляла собой список вопросов и тезисы ответа на каждый вопрос. Все ответы укладывались в 30-60 секунд — я использовал секундомер. Мне показалось, что ответы получаются слишком рублеными, выглядят заготовками. И мне пришла идея добавить третий столбец в свою таблицу — столбец с креативом.  К тезисам «нормального» ответа на каждый вопрос я добавил ответ в форме хайку, японского трехстишья. Я потратил кучу времени, но зато получил дополнительную степень свободы и начал креативно мыслить на английском.

А потом было интервью и ожидание звонка из приемной комиссии. За полчаса до окончания вторых суток, отведенных для оповещения поступивших, я был готов к поражению. Но телефон зазвонил. 

Не до конца осознавая, как только что изменилась моя жизнь, я сделал запись на форуме. Just got the call in Russia — I’m in!!!

Максим Фалдин