|
"Просим немедленно привлечь наше предприятие к ответственности и обратиться с иском в арбитражный суд". Такое письмо, недавно поступившее в одну из инспекций, - часть методики борьбы с незаконными требованиями налоговиков. Ее применяет один из наших читателей Анатолий Бейвель, главный экономист ФГУП "НИЦИАМТ", заслуженный экономист РФ, об опыте которого, а также о выводах судов мы расскажем.  Болтун – находка для фискала
Готовиться к суду надо, как только началась налоговая проверка. Так считает ряд специалистов. С ними можно соглашаться или спорить, но в любом случае их доводы могут оказаться полезными. Кратко они формулируются так: нельзя оправдываться в ходе проверки, да и общаться с контролерами нужно поменьше. Анатолий Бейвель: – Мы не объявили бойкот налоговой. У нас нормальные рабочие отношения. Только они максимально формализованы. Наши сотрудники готовы растолковать технические вещи, например, объяснить, чем отличается таможенная декларация на экспорт от составленной на импорт. Но не следует спорить о том, как надо считать налоги. Инспекция полагает, что мы сделали что-то неверно? Пусть пишет в акт – ее право. Кроме того, все наши работники знают, что при выездной проверке никто не должен общаться с ревизором, минуя главного бухгалтера и меня. Проверяющему выделяется отдельная комната, но ни в коем случае не рекомендуется предоставлять ему свободный доступ к ксероксу. Ограничить общение надо, чтобы инспектор не знал о возможных аргументах налогоплательщика и не подготовился к спорам. По той же причине, считает Анатолий Бейвель, не стоит готовить грамотный акт разногласий, показывая ошибки ИФНС. Пусть они перейдут в решение – так его проще опровергнуть. В споре, естественно, нужны аргументы. Вот поэтому чиновника не надо допускать к ксероксу и позволять ему копировать документы предприятия. Он может получить подобные копии, но только на основании отдельного требования. Их, когда ревизия проходит гладко, обычно не выписывают. Всю информацию проверяющие записывают в своих тетрадях, блокнотах и других личных черновиках. Анатолий Бейвель: – В суде, если инспектор ссылается, например, на договоры, не держа их заверенных копий в руках, я усомнюсь в его словах. Да у меня документов с такими реквизитами, может, вообще нет! Получается, налоговик обращается к документам, наличие которых он доказать не может. Утверждения наподобие «я в блокнот записал» судьями не принимаются. Мало ли что там написано. Блокнот – не документ. Слова инспектора «мы же вместе с бухгалтером контракты видели, а теперь вы говорите, что их нет» тоже не довод. Подобный напор проверяющего надо просто спокойно выдержать. Есть у нас этот договор или нет – вопрос второй. После ревизии его наличие либо отсутствие уже не докажут. Есть много дел, проигранных чиновниками, не получившими договоров или иных официальных бумаг (например, постановление ФАС СЗО от 13 мая 2004 г. № А26-5714/03-210), не указавшими в акте первичные документы, подтверждающие нарушение (постановление ФАС МО от 19 декабря 2003 г. № КА– А41/9923-03). Если, по словам инспектора, он получил документы в организации, но они не заверены, Анатолий Бейвель рекомендует проверить, что именно оказалось у ревизора. Вполне возможно, те же документы, имеющиеся у проверяющего, устарели, поскольку официально были изменены. Новшество подтверждается своевременно составленной бухгалтерской справкой компании. Обвинитель теряет аргумент. Поняв необходимость документов, контролеры могут попытаться завладеть ими одним из четырех способов. Во-первых, потребовать их в рамках выездной проверки, после которой начался спор. Но ревизия закончилась, когда составлен акт1. Это видно из пункта 1 статьи 100 НК РФ. Поэтому запоздалый приказ можно проигнорировать. Во-вторых, инспекция может запросить бумаги при ближайшей «камералке». Анатолий Бейвель подчеркивает, что это по сути счетная проверка, поэтому не следует выдавать документы. Его мнение, на наш взгляд, соответствует статье 88 НК РФ, хотя не все судьи с ним согласны (подробнее читайте на стр. 17. – Примеч. ред.). Но в любом случае ИФНС вправе затребовать только документы, необходимые для проверки (п. 1 ст. 93 НК РФ). «Камералка» проводится за один налоговый период: год (по налогу на прибыль), месяц или квартал (по НДС). Это немного по сравнению с выездной ревизией, так что большую часть информации фискалы все равно не получат. Кроме того, даже если арбитраж согласится с налоговиками, предприятие лишь оштрафуют2. Изъять что-либо в организации разрешено только при выездном контроле (п. 1 ст. 94 НК РФ). В-третьих, инспекция попытается получить нужные сведения через контрагентов налогоплательщика, проведя у них встречную проверку. Но когда ревизия самого предприятия завершена, «встречка» незаконна (это ясно из ст. 87 НК РФ). Значит, все, что при ней получено, – недопустимые доказательства. Они не должны учитываться (п. 4 ст. 82 НК РФ, ст. 68 АПК РФ), и в арбитраже это знают (постановление ФАС ЗСО от 21 июня 2005 г. № Ф04-3837/2005 (12214-А70-29)). Кстати, такой же довод можно использовать и если документы были взяты для камерального контроля, но используются в споре, начавшемся после выездной проверки. В-четвертых, налоговики могут истребовать документы через суд (ч. 4 ст. 66 АПК РФ). Один такой случай Анатолий Бейвель припомнил, сказав, что в подобной ситуации можно подготовить отвод судье. Ведь он призывает представителя налогоплательщика свидетельствовать против своей организации. Требуя причинить вред фирме, судья заставляет человека действовать против себя. Налицо нарушение статьи 51 Конституции и части 6 статьи 56 АПК РФ. Объяснив все это председателю судебного состава, господин Бейвель добился того, что ему оказалось достаточно сдать копии только некоторых документов, но не всех. И предписание арбитража выполнено, и себе налогоплательщик не навредил. Больше подобных требований о выдаче документов он не получал. Если чиновникам практически невозможно найти дополнительные свидетельства, то у налогоплательщика ситуация иная. Он вправе представить в суд любые документы, даже не предъявленные фискалам, и арбитраж их учтет. В частности, это видно из постановления ФАС СЗО от 23 мая 2005 г. № А05-14437/04-22. В нем также показано, как спорить с обвинением в намеренном сокрытии «первички». Лучший довод – организация не обязана представлять те документы, которые прямо не упомянуты в требовании ИФНС. Анатолий Бейвель: – Первое, что следует предложить инспектору, пришедшему на выездную проверку, – написать требование о выдаче документов. Это нужно, чтобы я отдал только то, что запрашивали, а дополнительные с чистой совестью предъявил бы в суде. Ведь их у налогоплательщика не просили! Конечно, инспектор может потребовать выдачи «иных документов, связанных с расчетом налогов». Пусть проверяющий напишет, какие «иные», в противном случае ему ничего не будет предоставлено. Связаны они с налогами или нет – личная оценка. Чиновники получат учетные регистры и «первичку», а вот аналитику налогоплательщик предоставлять не обязан. Нет нормы, устанавливающей объем и формы аналитики. Также не выдается и переписка по договорам – нет такого требования в законодательстве. В суде же я могу ее использовать. Иногда свои требования инспекторы отправляют почтой. Здесь важно сохранять и полученные конверты. Ведь на них дата отправки, а она может пригодиться.
Сюрприз для налоговиков Пример Решение ИФНС по проверке ООО «Мгновение» издано 5 сентября. Не позднее 15 сентября фирме должно быть выслано требование о внесении налога и пеней (ст. 70 НК РФ). Этим днем оно и было датировано. Но по штемпелю на конверте бухгалтер узнал реальную дату отправления – 20 сентября. Этот факт может пригодиться в суде. Подобная просрочка не освобождает автоматически от платежей (постановление Президиума ВАС РФ от 22 июля 2003 г. № 2100/03), но становится дополнительным доводом за налогоплательщика. Оценивая документы налоговиков, надо учитывать каждую мелочь. Основным аргументом для победы может стать то, что решение по итогам проверки подписано неустановленным лицом (решение арбитражного суда Московской области от 1 июля 2003 г. № А41-К2-7422/03)3. Например, напротив фамилии руководителя инспекции может стоять чужая виза. Отличие легко увидеть, подняв другие документы с автографами начальника ИФНС. Они есть почти на каждом предприятии. Выносить решение и привлекать к ответственности может только начальник инспекции или его заместитель (п. 2 ст. 101 НК РФ). Неизвестная подпись – основание для отмены решения. Инспектор, вероятно, скажет, что это формальность и налогоплательщик знает, кто удостоверил документ. Но по документам виза не установлена. Даже если один из заместителей заверил решение, где указана фамилия руководителя налоговой, можно настаивать на незаконности требований ИФНС. Несовпадение подписи и фамилии все равно имеется. Точно так же суд может не удовлетворить распоряжение с данными начальника инспекции, но автографом лица, исполнявшего его обязанности (постановление ФАС ЗСО от 26 сентября 2001 г. № Ф04/2897– 590/А70-2001). Из дел ЗСО стоит выделить постановление от 24 октября 2001 г. № Ф04/3238– 979/А27-2001. Им отменен вердикт нижестоящей инстанции, позволившей вычесть входной НДС по товарам, поставленным на экспорт. ФАС ЗСО счел сомнительными документы на вывоз товара и рекомендовал фирме обратиться к таможенникам. Суд счел, что НДС можно будет уменьшить, если они подтвердят реальность операций. Совет хорош. Свидетельства ФТС России либо ее подразделений помогают выиграть дело (пример – постановление ФАС МО от 22 июня 2004 г. № КА-А41/ 3891-04). Но таможня может не ответить на запрос организации. Что делать в этом случае? Анатолий Бейвель предложил следующий выход. В его практике был случай, когда потребовалось привлечь к делу таможенников. Компания не стала связывать себя запросами. Она просто привлекла третьими лицами все региональные таможни, в документах которых усомнились налоговики. Право ходатайствовать о привлечении третьих лиц у предприятия есть (ч. 1 ст. 51 АПК РФ). Если его поддерживает арбитраж, нужных представителей приглашают на процесс определением суда (ч. 3 ст. 51 АПК РФ). Оно весомее частного запроса. Кроме того, таможенники будут вынуждены сами доказывать обоснованность и достоверность своих документов, заступаясь тем самым за налогоплательщика. Де-юре: третьим станет таможенник Уголовный кодекс – не для споров Анатолий Бейвель Если сумма налоговых претензий более 500 000 рублей, то налоговики обязаны сообщить о нем представителям МВД России (ранее – ФСНП России). Так установлено пунктом 3 статьи 32 НК РФ, и из-за этого к нам дважды обращались сотрудники правоохранительных структур. Но местную (Дмитровский район) налоговую полицию (а теперь соответствующее подразделение милиции) и прокуратуру упрекнуть не в чем, претензий к ним быть не может. Там грамотные люди, которые прекрасно понимали, что в тех случаях уклонения от уплаты налогов не было. Значит, нет и уголовной ответственности, в возбуждении уголовного дела было отказано. При запросах от силовых ведомств мы в ответ отправляем копии исковых заявлений, поданных в арбитражный суд. При этом подчеркиваем, что спор касается права, размера и факта. Дальше прикладываем выписку из комментариев к Уголовному кодексу (авторы – председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев и бывший генпрокурор Юрий Скуратов). В них говорится, что нельзя применять статьи 198 и 199 УК РФ (карающие за уклонение от налогов), когда есть спор о праве, разрешаемый судом. Значит, ошибки в том вопросе, у которого нет однозначной трактовки, не повод для уголовного преследования*. Если налогоплательщик может показать два противоположных решения суда любой инстанции или два письма ФНС либо Минфина России с разными мнениями или хотя бы дискуссию в СМИ – это уже оправдание. Главный бухгалтер не обязан решать вопросы, о которых спорят судьи, чиновники или эксперты. Только если налогоплательщик намеренно уходил от налогов (подделывал документы, специально занижал доходы, списывал фиктивные затраты и т. д.), можно говорить об уголовной ответственности. * Такой же вывод следует из постановления КС РФ от 27 мая 2003 г. № 9-П. – Примеч. ред.
1. Ревизия заканчивается уже после оформления соответствующей справки инспекторов (ст. 89 НК РФ). Но не все налоговики ее заполняют. Часто о прекращении проверки можно узнать только из акта.
2. Согласно пункту 1 статьи 126 НК РФ санкция составит 50 рублей за каждый документ.
3. В правовых базах этого решения нет. Оно опубликовано на сайте журнала «Двойная запись» в разделе «Документы».
|
