Два плюс один: языковая арифметика

Знания лишь одного иностранного языка сегодня не хватает. В Евросоюзе вывели формулу: "Родной язык плюс два иностранных". Многие из нас не владеют в совершенстве даже родным. Дмитрий Петров знает более 30 языков и помогает другим освоить чужую речь.

Большинство из нас – носители языка родного и носильщики языка чужого: мы с трудом тащим один иностранный по жизни. Но, видимо, скоро мы превратимся в меньшинство. Не очень понятно только, кого в будущем станут называть полиглотами, если уже сегодня вполне нормальным и даже необходимым считается знать два-три иностранных языка.

Невыносимая легкость языка

Звание полиглота, безусловно, сохранит и в будущем синхронный переводчик, преподаватель синхронного перевода в Московском государственном лингвистическом университете Дмитрий Петров, изучавший более 30 языков. Два из них – английский и итальянский – с его помощью и благодаря его методике уже стали понятнее миллионам людей. Проект Петрова "Полиглот" на канале "Россия К" вызвал огромный отклик. Скоро выйдет в эфир продолжение – французский за 16 часов. На очереди – испанский. Когда Петрова спрашивают, насколько реально изучить иностранный язык за 16 часов, он отвечает: "Я никогда не говорил, что за 16 часов можно выучить язык. За 16 часов можно преодолеть страх перед языком и на самом элементарном уровне ознакомиться с его базовой структурой, которую при желании можно расширить и углубить".

– ЮНЕСКО провозгласило XXI век веком полиглотов и предложило девиз: "Изучаем языки на протяжении всей жизни". Вы согласны, что наступил век полиглотов?

– В таких масштабах мне трудно судить. Но я думаю, мы могли бы сделать Россию страной полиглотов. Знание ряда языков, несомненно, востребовано. И эта востребованность будет нарастать – и в силу расширения международных контактов, и в силу того, что люди все больше нуждаются в информации, которую можно получать в режиме реального времени. Часто нет возможности дожидаться, пока появится некий информационный источник на родном языке. Многие события требуется отслеживать по мере того, как они происходят.

– Но большинство населения России даже одного иностранного не знает.

– Мы говорим скорее об очень долгосрочной стратегии. И здесь все упирается в мотивацию. Мотивация творит чудеса. Даже люди, всю жизнь считавшие себя бесталанными в плане изучения языков и особо этим не интересовавшиеся, проявляют чудеса изобретательности, находят время, энергию да и деньги, чтобы овладеть иностранным языком, если возникает необходимость.

– В глобальном мире одного иностранного – английского – уже недостаточно?

– Английский востребован повсеместно, но присутствует в разных местах в разной степени. К примеру, в Северной Европе – Германии, Нидерландах, Скандинавии – английский распространен везде, и во многих учебных заведениях не только преподают его, но и преподают на нем. А в странах Южной Европы его не хватает. В Испании, Италии, в меньшей степени во Франции английский не стал повсеместным средством общения, за исключением бизнес-среды и туристического сектора. Кроме того, мы видим растущее экономическое и политическое влияние таких стран, как Китай, где одним английским обойтись сложно. И в Латинской Америке надо знать испанский или португальский. Возрастание экономической мощи определенных государств повышает престиж и статус языков, на которых в этих странах говорят.

– Означает ли это, что русский стали больше изучать?

– Несомненно. Все больше иностранных, в том числе западных, бизнесменов, работающих в России и русскоязычных странах, обращаются с предложениями об организации разветвленных структур, чтобы иметь возможность либо на базовом, либо на продвинутом уровне овладеть русским. Те, кто связан с экономикой, часто не хотят быть на 100 процентов зависимыми от переводчиков.

– Раньше знание одного иностранного старались довести если не до совершенства, то хотя бы до приличного уровня. Изучение каждого из нескольких языков сейчас стало более поверхностным?

– Разумеется, для глубокого знания языка требуются серьезный подход и много времени. Поэтому мы можем говорить об очень хорошем знании одного-двух языков и о базовом знании еще двух-трех. Под базовым я понимаю способность общаться и чувствовать себя комфортно с носителями языка и во время путешествий в соответствующие страны.

– До пяти языков должен знать обычный человек?

– Начнем с того, что это реалистично. Сейчас любой язык доступен в виде печатных материалов, теле- и радиопрограмм, фильмов, интернет-ресурсов. И гораздо больше возможности общаться с его носителями.

– А способности есть у каждого?

– Конечно. А знание более чем одного иностранного языка существенно расширяет потенциал человеческой памяти, повышает обучаемость на любом уровне и в любом возрасте.

– В вашей книге "Магия слова", продолжение которой сейчас готовится к изданию, вы рассказываете о своих студентах, изучающих, кроме английского, какой-то менее распространенный европейский язык – шведский, датский, голландский – и пытающихся с этим языком устроиться на работу. А носители языка не всегда охотно их берут, поскольку им удобнее вести дела на английском, а между собой говорить на родном.

– Это затрагивает не очень большой процент людей. Речь идет, допустим, о российском работнике западной фирмы неанглоязычной страны. И то не каждой. Французы, испанцы, итальянцы с удовольствием будут и говорить на своем языке, и способствовать тому, чтобы персонал тоже общался на их языке.

– Кого считать сегодня полиглотом, если вы обычному человеку предлагаете изучить пять языков?

– Нет официально признанного количества языков, начиная с которого человек может считаться полиглотом. Но, несомненно, языков должно быть больше пяти, потому что знание в разной степени трех-четырех языков достаточно распространено. Я считаю полиглотом человека, свободно владеющего семью языками. Речь идет не о владении в совершенстве, а об ощущении свободы владения данным языком и о способности говорить на нем на любую тему.

– Можно сравнить полиглота с коллекционером?

– В каком-то смысле он коллекционер. Как человек, коллекционирующий некие предметы одного рода, старается, чтобы его коллекция была максимально разнообразной, так же и полиглот часто выбирает язык по принципу: "А вот такой я еще не знаю. Интересно, чем он похож на другие и чем отличается от них".

– Число полиглотов будет расти или этот показатель во все времена примерно одинаковый?

– Число полиглотов, изучающих языки не ради утилитарных целей, а из страсти и азарта, думаю, всегда примерно одинаково. Точно так же, как число людей, интересующихся лошадьми или охотой, то есть тем, что не требуется им непосредственно для поддержания жизнедеятельности. А количество многоязычных людей варьируется по ходу истории в зависимости от того, насколько открыты и взаимосвязаны общества, которые в данный период истории сосуществуют.

– Сколькими языками можно владеть как родным?

– Думаю, одним, максимум двумя. Это обязательно предусматривает среду, которая человека окружает с самого детства. Взрослый никогда не сможет как родной знать язык, который он выучил в зрелом возрасте. При этом тот, кто вырос в условиях нескольких языков, может один из них потерять по ходу жизни.

– Чем методики полиглотов отличаются от методик обучения обычных людей?

– Методики обучения большинства людей предопределены массовостью. Все, что производится как массовый продукт, нивелирует колоссальное количество индивидуальных особенностей человека. Личная методика, разработанная полиглотом, учитывает его склонности и качества. К примеру, методика, которой делюсь я, связана с необходимостью гораздо больше объяснять людям то, что для меня понятно с полуслова. Приступая к изучению нового языка, я сразу вижу его особенности, понимаю, что может при его изучении пригодиться из знания других языков. Чего вряд ли стоит ожидать от большинства людей.

– Считается, что когда человек начинает говорить на иностранном языке во сне, он уже может бегло общаться на нем и наяву. На каком языке из 30 вы говорите во сне?

– Об этом надо спросить тех, кто рядом... Когда человек говорит во сне, это свидетельствует о том, что язык проник в подсознание и из простого знания структур и владения определенным лексическим запасом превратился в еще один инструмент общения. Или даже стал ключиком в еще одно измерение, в котором мы способны существовать и чувствовать себя комфортно. Наряду с говорением во сне я отнес бы сюда умение шутить и понимать шутки.

– Но человек может не уметь шутить и на родном языке, да и с пониманием юмора у него могут быть проблемы.

– Без понимания юмора, умения играть словами, способности видеть внутренние связи между словами на метафорическом уровне нельзя быть полиглотом.

– У нас всех есть уникальная возможность приобщиться к узбекскому, таджикскому, киргизскому – на них говорят теперь на каждом шагу. Но нам эти языки не нужны, и мы не пользуемся возможностью поговорить с дворником. А у полиглотов трудовые мигранты интерес вызывают?

– Те, кто изучает языки, проявляют интерес. Я последнее время занимался казахским и, вероятно, перейду на другие тюркские языки. Но ведь порой многие не общаются с дворником, даже если он говорит на их родном языке.

– Вот если бы страну наводнили дворники из Англии, мы бросились бы общаться с ними.

– Подождем, может, когда-нибудь это случится.

– Вы в своей книге говорите о новом глобальном процессе: возникает все больше различий не между национальными языками, а между профессиональными: "Сегодня русский финансист гораздо быстрее и лучше поймет своего американского коллегу, чем русского программиста". Может, в будущем полиглотами станут считать людей, знающих профессиональные языки, а не иностранные?

– Я вполне это допускаю. Различие между профессиональными и корпоративными языками углубляется. И переводчик становится сотворцом своего родного языка, потому что у него нет возможности опираться на какие-то ресурсы, заглядывать в словарь. Ему приходится в режиме реального времени творить эквиваленты иностранных слов в своем родном языке.

– Есть хоть какие-то оценки, сколько в стране полиглотов?

– Полиглот – человек настолько специфический, что он вполне может по своей работе никак не быть связан с языками. Он может жить в райцентре, изучать языки, но об этом будут знать разве что соседи и его семья, которая будет постоянно ворчать, что он занимается ерундой.